Чародей безумный [ = Обезумевший чародей ] - Кристофер Сташеф

— Когда начинается восстание, возглавляемое убежденными параноиками, небольшая паранойя у их главного оппонента не имеет особого значения.

— А как же твои жена и дети?

— Я, конечно, постараюсь держаться от них подальше.

— Не сможешь: они обязательно придут на помощь Туану и королеве.

Род застыл.

— А как же твои галлюцинации? — продолжал Большой Том. — Ты увидишь вражеского рыцаря, хотя на самом деле это может оказаться твой сын. Или убежденную агитаторшу в пользу анархии, которая на самом деле твоя дочь.

— Значит, я все-таки не могу идти сейчас на помощь своим венценосным друзьям, — Род медленно повернулся, глаза его сузились. — Ты пришел насмехаться над своим бывшим хозяином?

— Ты же прекрасно знаешь, что нет. Но прошу тебя окончательно излечиться, прежде чем вернешься домой.

— Послушай, я не знаю, сколько времени потребуется этим сволочным химикалиям, чтобы выйти из моего организма, но к тому времени, как я очищусь, война может быть уже закончена! И не в пользу тех, кто мне близок и дорог!

— Возможно, — рассудительно сказал Большой Том, — но дело обстоит таким образом, что тебе более важно не очищать организм, а узнать, кто стоит за этим весьма хитроумным применением ведьмина мха.

Род слегка успокоился, но продолжал смотреть подозрительно.

— Ведь в конце концов это всего лишь ведьмин мох, — объяснял Большой Том, — ты и раньше имел с ним дело. Неужели нельзя подчинить его своей воле теперь, когда он внутри тебя?

— Может быть, я сумею научиться, — осторожно согласился Род, — но как я узнаю об этом? А вдруг, и эта власть над галлюциногеном окажется галлюцинацией!

Большой Том покачал головой.

— Ты говоришь так, словно и вправду спятил. Говорю тебе, Род, это не так. Просто в твоем организме присутствуют вредные вещества.

— Вещества, которые подействовали на мою способность ощущать реальный мир таким, каков он есть. Нет, Большой Том, такое описание соответствует стереотипу поведения сумасшедшего. Только из-за того, что безумие вызвано искусственным путем, оно не перестает быть безумием.

Призрак пожал плечами.

— Возможно, ты и прав. Но всегда есть выход: может быть, ты сумеешь победить одни иллюзии другими.

Род задумался.

— Как это?

— Не могу сказать, — Большой Том вздохнул и встал. — Ты должен найти кого-нибудь, кто знает, как обращаться со своим необузданным воображением.

— Ты имеешь в виду поэта?

— Поэта или священника — или и того и другого. Специалиста в искусстве, который одновременно врачует чужие души.

— Замечательно, — выдохнул Род с сардонической усмешкой. — И где я найду человека, совмещающего такие способности?

— Не могу сказать. Но ты можешь по крайней мере сопротивляться иллюзиям, о которых наверняка знаешь, что они ложные.

— Минутку-минутку, — обрадовался Род. — Ты говоришь, что на самом деле я не сумасшедший, мне просто нужно изобрести новый способ мышления?

— Вот-вот, Род. Некоторым образом. Ты должен научиться создавать жизнеподобные образы, которые смогут противостоять ложным иллюзиям. Назовем их контриллюзиями. Твоя жена и твои дети родились с такой способностью и без труда справляются с иллюзиями, а ты для этой планеты чужак.

— Значит, я не столько отравлен, сколько просто не умею мыслить так, как нужно на Греймари, — медленно проговорил Род, — и мне предстоит всего лишь этому научиться, — он зажмурил глаза и покачал головой. — Твой совет как будто имеет смысл.

— Вот и постарайся научиться, — сказал Большой Том. — Твое подсознание проникло в область сознания, и сознание не может с ним справиться. Для начала попробуй вооружиться против тех иллюзий, в которых ты уверен, — или против истинно злых существ.

— Определенно ты имеешь в виду этого мерзкого старикашку Брума. — Род согласно кивнул. — Да, думаю, что могу сразиться с ним с чистой совестью. Он либо полнонаведенная галлюцинация, либо эспер, который подчинил себе целую страну.

— Поэтому давай ударим, — предложил Большой Том.

Где-то неподалеку раздался истошный вопль баньши, и из каких-то безымянных измерений выскочил мириад чертенят.

Большой Том смотрел на это представление с плохо скрываемым отвращением.

— Колдун Брум услышал мои мысли и призвал своих приспешников, — он повернулся, уперся руками в бока и взревел: — Прочь, исчадья извращенного разума!

Чертенята, пораженные столь неблагожелательным приемом, образовали вокруг него сферу из своих корявых тел. Лица их исказились в пароксизме гнева, они кричали, широко разевая пасти.

— Не приближайтесь ко мне! — взревел Большой Том, и шевелящаяся сфера застила. Вопли несколько ослабли.

— Они не посмеют напасть, пока я рядом, — сообщил Большой Том Роду. — Открой дверь, пока я их удерживаю.

— Хорошее разделение труда, — согласился Род и повернулся к двери. Он постарался погрузиться в транс и мысленно касался замка, трогал его, поворачивал…

Замок раскрылся. Род распахнул дверь.

— Хочешь присоединиться ко мне?

— С радостью, — Большой Том с улыбкой подошел к двери. Сзади снова начался дикий ор, и рослый призрак прикрикнул на свору дьяволят, не оглядываясь: — Идите-идите за нами следом, если посмеете, — а Роду он сказал: — Не сомневаюсь, Брум заключил их в подземелье, чтобы они пытали его врагов. Пусть свободно выходят!